Описание
Великолепный Часослов герцога Беррийского Библиотека Шантийской Усадбы/Bibliothèque du Château de Chantilly, Ms. 65
Картины братьев Лимбург притягивают внимание зрителя так, как никогда не бывало в других кодексах. Их способность к новаторству и изобретательности создает сцены, которых никто никогда ранее себе даже не представлял.
Первое и единственное факсимильное полноформатное издание ВЕЛИКОЛЕПНОГО ЧАСОСЛОВА ГЕРЦОГА БЕРРИЙСКОГО, завизированное ФОНДОМ СОХРАНЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ПОМЕСТЬЯ ШАНТИЙИ, единственным владельцем права на публикацию этого кодекса.
ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ЧАСОСЛОВ ГЕРЦОГА БЕРРИЙСКОГО – LES TRÈS RICHES HEURES DU DUC DE BERRY
Братья Лимбург и Жан Коломб.
"Царь иллюминированных рукописей”
Жан, Герцог Беррийский (1340-1416), третий сын короля Франции, Иоанна Доброго, и брат его преемника Карла V Мудрого (сын, брат и дядя королей), сыграл особенно во второй части своей жизни, важную и решающую политическую роль в бурной истории средневековой Франции. Воодушевленный, почти всегда, настроем на примирение, он прежде всего пытался достичь одной цели: восстановить внутренний мир в королевстве, постоянно вмешиваясь в соперничество между домами Орлеана и Бургундии.
Убийство Людовика Орлеанского (1407 г.) и амбиции Жана Бесстрашного, герцога Бургундского заставили его, к концу своей жизни, вступить в политическую партию. С тех пор, а также из-за его брака с Жанной де Арманьяк, он стал лидером «Арманьяков», которых чрезвычайно ненавидели не только французские крестьяне, но почти вся парижская буржуазия. С 1410 года по крайней мере до 1413 года несколько его замков и резиденций подвергались разграблению, что вынуждало его иногда ускользать и укрываться, как в 1412 году, в клуатре кафедрального собора Буржа, спасая жизнь. Бургундцы, двулично играя на социальных чувствах французской крестьянской общины, направили массы против Жана Беррийского, который, выступая против любой формы нормирования феодализма, стал символом деспотического и неосторожного политического реакционизма. Жан Бесстрашный и недовольные «кабошоны» в те годы становились участниками всевозможных выступлений и восстаний, опираясь на голодных крестьян, разъяренных истощением сельскохозяйственных ресурсов и эпидемиями. Непрерывные битвы против Англии, которые препятствовали нормальному возделыванию полей в сельской местности, серьезно повредили интересам герцога Беррийского. Не зря почти все историки согласны с тем, что главной причиной катастрофического поражения Франции в знаменитой битве при Азенкуре (1415 г.) было именно абсолютное разделение французской знати, особенно в Париже и на севере.
Но в то время Жан Беррийский, всю свою жизнь наблюдавший суету, заговоры и политическое и социальное насилие, с другой стороны, был самым изысканным и деликатным коллекционером произведений искусства и щедрым меценатом. Обеспокоенный эстетикой во всех областях и на всех уровнях, которые он мог охватить, он тратил почти все свое время, деньги и влияние, окружая себя роскошью, напыщенностью и барокко. Он славился щедростью и близостью, с которой он относился к своим художникам, осыпая их подарками, некоторые из которых он даже заказывал из-за границы или из других европейских дворов. От Карла Великого до Лоренцо де Медичи ни один магнат так сильно не ощущал страсти к искусству, маньеризму, личному и бережному эстетическому наслаждению.
Его величайшие усилия и достижения, конечно, непосредственно связанные с его художественными предпочтениями, были сосредоточены, кроме ювелирного дела и его скриптория, на строительстве замков и резиденций. Самый известный архитектор своего времени, Ги де Даммартен, неоднократно работал на него. Любитель роскошных зданий; он приобрел не менее семнадцати замков и особняков, среди которых проходила его жизнь. Двумя самыми известными были Отель де Нель, перед Лувром в Париже, на левом берегу Сены и Дворец Меэн-сюр-Йевр, недалеко от Буржа, города, с котором, благодаря его географически стратегическому положению, герцог всегда был связан.
Среди многочисленных художников-иллюминаторов, которым он покровительствовал и с которыми общался, были самые выдающиеся художники того времени, в частности Жакмар де Эсден (1350-1410), братья Лимбург, а также скульптор и иллюстратор Андре Боневё (1361-1413). Роскошный часослов был вовсе не единственным часословом, которым обладал сибарит, Жан Герцог Беррийский.Например, Жакмар создал для него знаменитый Малый часослов, рукопись которого хранится сегодня в Национальной библиотеке во Франции.
Художникам, которым герцог Беррийский поручил к 1413 году иллюминировать часослов, а именно, «Великолепный часослов», который должен был превзойти все остальные, которыми он обладал до тех пор, были родом из Неймегена, недалеко от Рейна, в районе Фландрии. Вполне возможно, что величайшим из них был Пол де Лимбург или Поль Лимбург, согласно источникам, и его двое братьев, Герман и Жан (Жаннекен). Благодаря своей технике и таланту Поль вскоре получил звание камер-юнкера, «камердинера» герцога, и почти наверняка он должен был возглавить мастерскую. В дополнение к «Великолепному часослову» они создали для своего мецената несколько других работ, среди которых «Красивый часослов», хранящийся теперь в музее Клойстерс в Нью-Йорке, вероятно, созданных между 1410 и 1412 годами, незадолго до «Великолепного часослова». Все три художника, вероятно, умерли от чумы, в 1416 году, оставив незавершенной работу своей жизни; к тому времени только Пол достиг 30-летнего возраста. Братья Лимбург стали очень популярны еще при жизни; и летописец Жильберт де Мец в своем знаменитом «Описании Парижа» 1434 года упоминает о «трех знаменитых братьях-иллюминаторах».
Между двумя часословами этих авторов- большое расстояние,как стилистически, так и тематически. «Великолепный часослов» является среди других часословов оригинальным и во всех аспектах пророческим и даже революционным. Литургическое содержание, календарь, в котором мистические сцены, предложенные самим герцогом, заменяют традиционные, более традиционное, но причудливое обрамление являются частью единого целого с одной целью: создать самый впечатляющий и красивый часослов, который можно было бы создать. В «Великолепном часослове» отмечается новое равновесие, поиск гармонии, ясного и главенствующего чувства взаимосвязи между цветами и необычайная новизна: в нем появляется пейзаж, доренессансная техника, привезенная из Италии ( возможно, примерно в 1413 году Поль посетил Милан или Сиену).
В этой новой и оригинальной коллективной работе также можно отметить изысканное чувство природы и вкус к великолепию придворной жизни; очаровательную элегантность, а иногда и грубый реализм: классические обнаженные фигуры, очень близкие к античным формам, и женские фигуры, близкие живописной моде того времени. Благодаря своей наблюдательности и творческой манере, которой благоприятствовала семейная среда, Лимбурги знали, как объединить влияния Италии с французскими живописными традициями Жакмара в работе, которая остается наивысшим выражением того, что называется " Интернациональная Готика".
Кроме того, многие изображения, которые не были предусмотрены в традиционной идее создания часословов, были добавлены без связи с текстом, как прилив вдохновения; так, например, произошло с великолепным Коронованием Богоматери или ныне легендарным Райским садом. И есть еще один очень важный элемент: благодаря этому знаменитому цвету, который теперь называется синим ультрамариновым, этот кодекс стал не только первопроходцем, но даже практически первооткрывателем. Сделанный из лазурита (а тогда он был очень дорогим минералом, привезенным с Востока (герцог был почти патологическим любителем всех любопытных и изысканных драгоценных камней), он является наиболее характерным и удивительным признаком всей работы, придающим ей эту ни с чем не сравнимую легкость и прозрачность, которое даже сегодня продолжает завораживать человека, который ее рассматривает.
Но «Великолепный часослов» остался, как уже было сказано, не завершенным из-за ранней смерти трех его создателей. Вскоре в том же 1416 году и сам герцог последует за ними, также, по-видимому, став жертвой чумы. Но какова была судьба драгоценной рукописи? Миниатюра на странице 75 указывает на ее владельцев во время выполнения этой второй серии картин. Они представлены в образе принца и принцессы, чьи связанные между собой геральдические ленты представляют их как герцога Карла I Савойского и его жену Бланш де Монферран. Из этого следует, что изготовление «Великолепного часослова» произошло между 1485 годом, временем свадьбы герцога, и 1489 годом, временем его смерти.
Имя иллюминатора второй серии иллюстраций было раскрыто историком искусства Полом Дюрье после тщательного расследования, которое доказало, что художник имел семейные связи в городе Бурж и что он работал на герцога Карла. Это Жан Коломб –или Жеан Куломб-, который уже имел большой опыт в области миниатюры. Он работал с переписчиком Клеманом Тибо, “écrivain de forme”, который, конечно же овладел искусством создания рукописей. Коломб, которому его покровитель поставил задачу продолжить работу Лимбургов, отказывается от подражания прошлому и предпочитает работать в современном стиле. За семьдесят лет вкус и мода значительно изменились. Цвета энергичны, жестоки; он выделяет, интенсивно подчеркивает; вне всяких сомнений, это реакция на прежнюю деликатность, которой было так насыщено начало века. Однако в некоторых аспектах работа по-прежнему ограничивается ортодоксальной традицией: парообразные горизонты ландшафтов, которые простираются на фонах и на все более размытых за счет голубых оттенков планах, обеспечивают читателю такое же отступление от мистических отголосков. Таким образом, «Великолепный часослов герцога де Берри», определенным образом, несмотря на его разнообразие и новаторство или, возможно, именно благодаря им, по-прежнему считаются сегодня «царем иллюминированных рукописей», шедевром в истории человеческого творчества.
Когда работа была закончена, появилось бесчисленное количество ее материальных копий. Когда в 1530 году умерла Маргарита Австрийская, губернаторша Нидерландов, кодекс был передан Жану Рюффо, главному казначею императора Карла V. В XVII веке след рукописи был потерян, а в следующем столетии к книге был добавлен щит герцогов Спинолы, знаменитой семьи воинов Нидерландов. Оттуда она переходила от одного владельца к другому, странствуя по всей Европе, пока, наконец, ее хозяином не стал барон Феликс де Маргерита, проживающий в Турине. Герцог Омальский, который почти случайно узнал о ее существовании, путешествуя по Европе, пришел от рукописи в восторг и отвез ее в Англию, а затем вернулся с ней в Шантийи, недалеко от Парижа, где сегодня она хранится в престижной библиотеке Усадьбы Шантийи.
